Литература

Можно ли написать правдивую историю?

 

Концепция российского историка Елены Зубковой, преподающей историю в Германии, нашла отклики в (NRA, 22.11.08; LA, 26.11.08). Вроде бы можно с ней согласиться, что история состоит из разных представлений о том, что было правильно, а что нет. И эти представления так же противоречивы, как и человеческая жизнь. Можно было бы согласиться и с тем тезисом Е. Зубковой, что подход главенствующих идеологии и власти к истории (что в данный момент наблюдается в Латвии) «неизбежно селективен. Из истории берется то, что нужно». Невыгодная правда, состоящая из фактов и реалий жизни, игнорируется или отрицается.

Финский историк Марко Лехти высказывает схожую мысль (NRA, 29.11.08): «В истории одна правда отличается от другой. Напрасно искать какую-то универсальную правду. Прошлое содержит очень противоречивые элементы». Зубкова соглашается с коллегой: «Академической истории нет в принципе. Есть мнения историков [...]. В моем понимании у историка нет права быть на одной стороне».

Можно спорить о якобы объявленной относительности в историографии. Важно то, что оба признанных историка выступают против умолчания исторической правды жизни и насаждения одного избирательного мнения, которое требуют включать в латвийские школьные учебные программы. Растущая в демократическом обществе личность должна знать правду в целом – говорит историк – ибо только так молодежь можно научить думать, сравнивать, рассуждать, что является одним из основных условий образования.

Вроде бы высказываются давно известные академические истины, но в настоящих условиях в Балтии – не лишне напомнить о них историкам-карьеристам, тем, кто получил от власти монопольные права на трактовку исторического прошлого.

Помимо всего прочего президент Валдис Затлерс, кажется, не рассмотрел по сути мое заявление о том, что находящиеся в его подчинении члены комиссии по истории проявляют вседозволенность и обладают монопольным правом на интерпретацию событий Второй Мировой войны. Я, в свою очередь, добавляю, что в сознании индивида или социальной прослойки понимание истории может оказаться иллюзорным, деформированным, но при этом оставаться движущей силой.

В связи с этим я хотел бы высказать мнение о фактах военного времени в Латвии.

*

Первые действия и указы нацистских оккупантов на территории Латвии летом 1941 года свидетельствовали о том, что надежды местных националистических кругов оказались тщетными. А надежды были – Гитлер, мол, даст восстановить прежнее латвийское государство или даст какую-то автономию... Большей части чиновников, предпринимателей и военных пришлось смириться и пойти на сотрудничество с оккупационной властью. Большая часть населения под влиянием мифа о всемогуществе «Великой Германии» выжидала, охваченная страхом и растерянностью. Экстремистски настроенные жители
учавствовали в активном истреблении евреев и сторонников советской власти,
как бы таким образом мстя за сталинские репрессии. Была организована верная (и весьма верная!) нацистским захватчикам латышская полиция порядка и безопасности, а также полицейские батальоны, которые беспощадно наказывали и терроризировали непокорных и на родине, и в других оккупированных советских областях.

Необходимо зафиксировать еще один факт, упоминать который избегают националистичекси настроенные историки и журналисты. Основой печально известного добровольного латышского легиона SS стали латышские полицейские батальоны; они же создали военное ядро этого формирования. Также основой легиона стали два SD-батальона, в который вошли мобилизованные полицейские и шуцманы. Этот широкий контингент сегодня, скрывая свои прошлые кровавые деяния, выдает себя только за легионеров, которые безвинны в военных преступлениях; они прославляются как патриоты и поддерживаются материально.

Несмотря на беспощадный террор нацистов и демагогию, которой поддакивали латышские братья по профессии – особенно «перконкрустиеши», в кругах патриотически настроенных жителей зрела идея о сопротивлении, которая практически проявлялась в разных формах
и отличалась идейной направленностью. Появилось движение сопротивления нацистским оккупантам. Как охарактеризовать и оценить этот реальный феномен военной истории, правду жизни того времени?

Комиссия историков Латвии, которая действует под крылом президента, не скрывает, что селективно отбирает из военной истории выгодные ей факты и отрицает «неудобные». Так, Инесис Фелдманис, который в советские времена был занят прививанием студентам исторической правды того времени, в одном интервью (LA, 07.11.2006.) декларировал, что переписывается история, «в которой мы попробуем по-новому оценить движение сопротивления в Латвии.[...] Движение красных партизанов, коммунистическое подполье остается за кадром». Оценивая эти события, шеф германского гестапо Генрих Миллер был объективнее членов комисси латвийских историков, которые захватили монопольное право трактовать события прошлого и не дают право слова инакомыслящим.

В обзорах гестаповцев Г.Миллера, В. Шталекера, Р. Ланге говорится, что с осени 1941 года на территории оккупированной Латвии существовали коммунистической или марксисткок латышское и польское национальные движения сопротивления. Особенно гестаповцы выделяли коммунистические движения сопротивления в Лиепае Риге, Даугавпилсе и в волостях Латгалии – и боролись с ними. На самом деле, назвать эти организации коммунистическими можно лишь очень условно (номинально), так как в них почти не было членов компартии. Спонтанно возникшими группировками руководили оставшиеся в живых советские активисты и другие лево-настроенные патриоты. В советской историографии эта деятельность назвалась антифашистским движением сопротивления.

Составляющие этого феномена нужно рассматривать во взаимосвязи. Нельзя игнорировать такую составляющую антинацистского сопротивления как коммунистическое (антифашистское). Философ Гегель сказал бы (вероятно, и Я. Райнис тоже), что разделенное на три части антигерманское движение сопротивления в Латвии являлось единицей противоречий, но связующей была общая патриотическая цель: как можно скорее прогнать страшную нацистскую власть, оградив нацию от опасности постепенного уничтожения. То, что постепенное уничтожение неизбежно, следовало из разработанного ведомством
Гимлера «Ост плана».

Советская историография поверхностно трактовала латышское национальное движение сопротивления как малозначимое или иллюзорное, хотя большое число его участников было арестовано или погибло. Историк Улдис Нейбургс, кажется, довольно исчерпывающе обозначил латышские национальные организации, которые, к сожалению, гестапо разгромило полностью или частично.

Сопротивление нацистам происходило во всех оккупированных или подчиненных гитлеровскорй Германией европейских странах (Resistance Movement, Wiederstandskampfer).
В рамках движения сопротивления сотрудничали социалисты, христианские демократы-либералы, коммунисты. К сожалению, В Латвии объединенный Народный фронт не создался. Хоть ЦК Латвийской Коммунистической партии с опозданием (после ликвидации Комитерна летом 1943 года) выступал за это. Но сталинские репрессии отттолкнули от Компартии левые политические организации.

После Второй мировой войны национальные организации бывших антифашистов, партизанов и тех, кто был репрессирован нацистами, объединились в Международную Федерацию борцов сопротивления (Federation Internationale des Resistants – FIR). Генеральный секретариат Федерации сейчас находится в Берлине. Общество бывших стрелков и партизанов – член этой организации.

Тройственные организации сопротивления в окуупированной немцами Латвии отличаются и по тактике действия. Группы латышского национального подполья по большей части ограничивались изданием нелегальной литературы, ожидая от западных сообщников (даже Швеции) иллюзорный десант в конце войны, о чем безответственно сплетничали. Центральный Совет Латвии отправлял своих разведчиков в море, чтобы наладить связь с западными спецслужбами. Националисты отказались от активного сопротивления – саботажа, вооруженной борьбы, якобы чтобы предотвратить репрессии населения. Польское сопротивление из Латгалии, в свою очередь, пробовало контактировать с представителями армии Краева в Вильнюсе и были более радикальными. В Даугавписском округе были созданы нелегальные полувоенные образования, которые собирали оружие для ожидаемого дня «Х». В 1943-44 годах гестапо удалось разгромить и польскую нелегальную сеть. Было наивно надеяться, что «мирно образовавшись», можно было остаться нетронутыми.

На вооруженную борьбу решились только коммунисты, антифашистское движение сопротивления. Элита латышских историков признала, что на оккупированной Германией территории не было противонацистских латышских национальных партизанов (Latvija Otrā pasaules karā, 1939-1945 – Латвия во Вторую мировую войну, 1939-1945) Реально действовали только красные партизаны. Историк, исследователь-энтузиаст Игорь Варпа назвал их, видимо, приемлемо для всех – антинацистские партизаны (Vārpa I. ”Latviešu karavīri zem Krevijas Impērijas, Padomju Krievijas un PSRS karogiem”. Nordik, 2006) Этой терминологии будем придерживаться и мы, отслеживая дейтельность латышских партизанов во время Второй мировой войны.

В 1941-42 гг. сопротивление антифашистских организаций было эпизодичным. Не хватало руководителей, имеющих военное образование. В основном это были красноармейцы, попавшие в окружение или сбежавшие из плена, которых скрывали патриоты. Вооружения о – оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ – практически не было. Оружие тайно собирали в местах, где когда-то проходили бои – особенно часто в Латгалии. Большой ущерб нелегалам, у которых не было опыта конспиративной деятельности, причинили засланные нацистской Полицией безопасности шпионы и провокаторы. Эти факты получили широкое отражение в исследовательской и мемориальной литературу советского времени.

С целью объединить рассеянные групы сопротивления и индивидов и образовать эффективное с военной точки зрения, централизованное партизанское движение, ЦК Коммунистической партии Латвии и Совет народных комиссаров Латвийской ССР, находившиеся в то время в Москве, весной 1942 года приняли решение заслать на оккупированную территорию соответственно обученных и экипированных партизанских организаторов с мобильными радиостанциями. В основном это были добровольно вызвавшиеся солдаты 201-й дивизии Латышских стрелков. Летом и осенью 1942 года через линию фронта в Латвию ушли несколько групп и небольшие отряды партизанских организаторов. Пришлось осуществить походы в сотни километров по оккупированной врагом территории, отбиваться от штрафных частей эсэсовцев и комендантских сил Вермахта. Латышским рейдам способствовало сотрудничество и общие с местными бригадами русских и белорусских партизанов операции. Воюя таким образом, во время рейдов латышские стрелки освоили партизанскую тактику; выросли умелые командиры и военные политические руководители. Первые попытки, впрочем, не были успешными и потребовали больших жертв.

Только к концу 1942 года отдельному отряду латышских партизанов удалось укрепиться в лесных массивах Шкяуне-Освеи, установить радиостанции и регулярно поддерживать радиосвязь с руководством республики и Центральным штабом партизанского движения в Москве. Отголоски Сталинградской битвы поспособствовали расширению партизанского движения и в Латвии. Миф о всемогуществе вермахта исчез. Отдельный отряд численно вырос и был реорганизован в бригаду латвийских партизанов в марте 1943 года. В январе 1943 года в Освейскую область прибыла оперативная группа ЦК Коммунистической партии Латвии и Латвийской ССР (руководитель группы - Карлис Озолиньш) Одновременно в тылу фронта был образован Латвийский Штаб движения партизанов (ШДЛП), призванный обеспечивать стремительно растущие отряды партизанов оружием и другими военными материалами.

Выйдя из базы Освея-Шкяуне партизанские разведчики и организаторы, двигаясь на запад, все глубже продвигались на территорию Латвии. Латгалия стала своеобразным плацдармом антинацистских партизанов, трамплином для прыжка в Видземе и Курземе.

После Сталинградского поражения А.Гитлер объявил в рейхе тотальную мобилизацию, в ходе которой разграблялись и опустошались и оккупированные территории. марте 1943 года начатая принудительная мобилизация латвийских мужчин и молодежи вызвала сильное недовольство у населения. Многие мобилизованные не являлись в пункты призыва, дезертировали из новообразованных частей латышского легиона SS, несмотря на драконовские меры наказания виновных и их семей. Дезертиры скрывались от преследователей – команд SS и полиции – или уходили в леса и присоединялись к отрядам антинацистских партизанов. Из этих людей образовывались новые отряды партизанов. Часть из них объединились в бригады. Летом 1944 года в Латвии действовали 3 новообразованные бригады партизанов, 32 отряда и подразделения, которые были связаны с Латвийским Штабом движения партизанов. В картотеку штаба были внесены 12 000 вооруженных и невооруженных (связные, разведчики агенства, проводники, снабженцы) участников партизанского движения. Советские историки определили, что в 1942-42 годах и в 1944-45 годах (в Курземе) годах, когда не действовал Латвийский Штаб движения партизан, в антинацистской борьбе учавствовали еще примерно 8000 вооруженных и невооруженных патриотов-антифашистов. Подчиненное Штабу подразделение партизанов охватывало восточную и центральную часть Латвии, частично Курземе (Аугшкурземе). К сожалению, дальнейшему продвижению отрядов в западные волости и образованию новых отрядов помешало неумение или невозможность обеспечивать партизанов вооружением. Только орггруппа Андрея Марципана дошла до западного берега Балтийского моря, где образовала отряд партизанов западном Курземе, хоть и не получала никакой поддержки со стороны Штаба. В 1944-45 годах в Курземе продолжало разворачиваться движение спонтанного антинацистского сопротивления. При известной поддержке разведчиков советского фронта сформировались несколько групп партизанов («Красная стрела», «Стрела», «Щит» и др.) и многие группы вооруженных нелегалистов.

Основную поддержку партизанам-антинацистам оказавало лево-настроенное малоимущее сельское и городское население, рабочие. Партизаны громили коммуникации вермахта – взрывали военные эшелоны, железнодорожные рельсы и мосты, склады; нападали на транспорт противника и представителей оккупационной власти. Конечно, при этом приходилось непрерывно отбиваться как от преследователей из SS и полиции, так и более масштабных карательных экспедиций. Партизаны устояли благодаря поддержке большей части населения, несмотря на болезненные жертвы и среди самих партизанов, и среди сочувствующих им. Такова была лепта антинацистских («красных») партизанов Латвии в борьбу стран Антигитлерского блока против нацистской Германии. Движение сопротивления уберегло латышскую нацию от угрозы уничтожения.

Так выглядит общий взгляд на борьбу сопротивления в оккупированной нацистами Латвии, и он опирается на сотни и тысячи конкретных фактов военного времени. Как сейчас об этих фактах может узнать интересующийся, студент, ученик, чтобы сделать правильные выводы о прошедшей войне? Ответ: «современным взглядом» пересматривая публикации 40-80-ых годов прошлого века, которые стали библиографической редкостью, и копаясь в горах архивных документов. Правда, в современной спешке времени не хватит даже на то, чтобы перебрать многочисленные материалы и первоисточники. В этом плане облегчить задачу может недавно опубликованная книга «Антинацистские партизаны в Латвии. 1942-1945», издательство „Jumi”, Рига, 2008. Книгу издал совет бывших партизанов Латвии, руководитель проекта - Владимир Известный.

Своебразный процесс создания книги в большой мере определил ее структуру и содержание. На сборе военных ветеранов - латышей, русских и белорусов в 2007 году было решено издать сборник воспоминаний партизанов и документов военного времени, приурочив выход книги к 50-летию традиционнных встреч на «Кургане дружбы», пересечении границ трех республик у берегов Зилупе. Поэтому и в изданном в Риге сборнике первый раздел состоит из отдельных эпизодов и архивных материалов об общих операциях партизанов трех республик. Таковыми были взятие пограничного пункта Шкяуне и битва у Лисно (июнь 1942 года), разгром гитлеровских складов в Старой Слободе (январь 1943 года). А также бои против карательных операций в окрестностях озера Лучно (р-н Славковичей, июнь 1942 года) и битвы под кодовыми названиями „Schneestrum” (декабрь 1942 года), „Schneehase” (февраль 1943 года)и „ Winterzauber”(февраль-март 1943 года). Последней экспедицией нацистов командовал сам обергруппенфюрер Фридрих Екелн, у которого в подчинении были «Остландский» SS и полиция. Эта экспедиция комплектовалась главным образом из батальнов латышской полиции и эйнзацкоманд латышских отрядов SD (воины Арайса), которые ответственны за так называемую Освейскую трагедию. В отдельной статье зафиксированы бестийные преступления эсесовцев. Все населенные места живописного Освейского района были разграблены и сожжены, превращены в «мертвую зону». 3904 мирных жителя было убито, сожжено заживо, 7275 «работоспособных» человек, в том числе и дети – вывезены в концентрационные лагеря. Эти данные в официальном отчете предоставил генерал-майор вермахта Вальтер Бремер, и немецкому педанту невозможно не верить.

Латышские полицейские вернулись с богатой добычей, гордились содеянным и получили награды. Командиры полицейских батальонов SS оберстурмбанфюреров Валдемара Вейса и Карлиса Лобе произвели в командиров полка 19-й бригады SS на Волховском фронте.

Латышские партизаны проявили достойные военные навыки и храбрость, признали соседи. Особенное признание партизанов заслужил работник комсомола пулеметчик Имантс Судмалис.

Второй раздел сборника посвящен военным событиям в Латгалии. В отдельных рассказах говорится о том, с какими трудностями сталкивались первые организаторы партизанского движения. Несмотря на жертвы, они выдержали суровую зиму 1942-43 годов.
Долгая, терпеливая разъяснительная работа обеспечивала партизанам поддержку сельских хуторов, помогла приобрести сторонников. Из политорганизаторов в памяти у жителей особый след оставили Волдемар Езерниекс, Доминик Каупуж, Альфред Рашкевич, Мартиньш Матуленс. На изменение настроения населения повлияли сообщения о поражениях вермахта на Восточном фронте и в Африке. Начался переход от пассивного наблюдения и сочувствия партизанам к активному противостоянию оккупантам и их
местным служкам.

В сборник вошли материалы, отображающие главные аспекты партизанской военной деятельности и жизни. Их авторы – бывшие командиры, политорганизаторы, разведчики, саперы-минеры, радисты, медицинская сестра. Упомянуты самые впечатляющие военные операции: бои отряда Антона Поча с карательными экспедициями в Гривском лесу, эффективная деятельность подрывников на коммуникациях оккупантов (Василий Кононов, Волдемар Паегле и др.) С большой почтением авторы отзываются о своих друзьях-помощниках, например, о доверенном партизанов – леснике Арвиде Золдане. Отмечена храбрость отдельных партизанов и их сотоварищей. Многие из них погибли по большей части по вине шпионов и предателей. Наряду с героизмом отображены и будни партизанов в лесных лагерях – они тоже были лишь людьми со своими дарованиями и слабостями.

Раздел заканчивается трагично-оптимистичным эпизодом – «марафоном» отряда партизанов, рискованным ночным походом, за которым последовало окружение, а в конце концов – прорыв из него. Эти рискованные походы были, можно сказать, буднями партизанов.
Радиограммы и записи из боевых журналов того времени описывают процесс формирования 1-й бригады партизанов Латвии. Деятельность подчиненных бригаде партизанов подразделений охватывала территорию от Зилупе до Валки. 5-й отряд под руководством офицера латышских стрелков Петериса Страутманиса и Яниса Биетагса и подчиненные ему подразделения в лесах Палсмане, Вийциемса и Гауйиены продвинулись на пике движения на запад. Уникальным было подразделение Гауйиены-Меру, которое организовал лесник Роберт Вейиньш, отец будущей писательницы Дайны Авотини.

В третьем разделе сборника – материалы о рейдах разведчиков-организаторов Андрея Марципана, Германа Бендика и других на запад. Легендарным были поход отряда Отомара Ошкална на левый берег Даугавы и укоренение в лесах Екабпилса. Из лесов «ошкалнцев»
не могли выгнать ни бесчисленные акции эсесовцев, ни «голодная блокада» зимой 1943-44 годов. Жители хуторов находили возможность помочь партизанам («Дривас», «Межаритес», «Заланы», «Межгайлиеши» и др.). Несмотря на то, что многие семьи в этом регионе были репрессированы, Ошкалнс был большим авторитетом в округе, под его руководством выросла 3 бригада партизанов.

В области Мадоны-Лубана, в свою очередь, выросли 2 бригада партизанов Латвии – при быстром притоке местных мужчин и молодежи, а также сбежавших или освобожденных советских пленных. Здесь – особая заслуга Петериса Ратиня и Степана Сейлиса, бывших латышских стрелков-мастеров партизанской тактики.

В заключении раздела рассказывается об отряде в областях Айзпуте-Аслунги, образованном и руководимым Андреем Марципаном и Волдемаром Бароном, о тесных связях с местными крестьянами, лиепайскими рабочими. Слабо вооруженные партизаны, даже не получив поддержки Штаба партизанского движения Латвии, ушли в леса, прятались на хуторах и при помощи советских разведчиков проводили весьма внушительные военные операции.
Зимой 1944-45 года при трагических обстоятельствах погибли оба руководителя партизанов, многие их сообщники пали от рук австрийских SD, их пытали, после убили или отправили в концентрационные лагеря.

Сборник заканчивается подборкой военных документов, главным образом о кровавом терроре жителей гитлеровцами. Здесь расшифрован и процесс Европейского суда о правах человека (в Страсбурге) и его решение: отменить как незаконное решение Верховного Суда Латвийской Республики о бывшем партизане Василии Кононове, который якобы совершил военное преступление.

10 августа 2008 года Международная Федерация движения сопротивления (FIR) опубликовала заявление по делу В. Кононова: «Судьи Европейского Суда отменили приговор, которым спустя 55 лет после окончания войны пытались признать преступной борьбу латышских партизанов за освобождение на стороне Советов. В Латвии в то же время совершались попытки реабилитировать и прославлять добровольцев СС как «борцов за свободу Латвии».

Федерация в этом решении видит не только личное дело отдельного человека. В него включен однозначный вывод для всех стран Европы о том, что борьбу народов за освобождение от фашистских варваров нельзя отрицать и признавать преступной. Это верное решение ясно определяет значение антифашистского сопротивления для спокойного развития Европы».

Отметим, что FIR имеет консультативный статус в ЮНЕСКО (В Париже), в постоянной комиссии ООН в Женеве и в Европейском Совете в Страгсбурге, и к его голосу прислушивается мировое сообщество.

В книге «Антинацистские партизаны в Латвии» читатель найдет тысячи исторических свидетельств – правд жизни о фактических событиях в оккупированной гитлеровской Германией Латвии в 1941-45 годах.

15.12.2008

Участник войны
Академик Вилис Самсонс 

Содержание