Литература

Глава II. Снежный июнь 41 - го. (3)

 

Подробно расписано как проходила подготовка и проведение операции по изъятию антисоветского элемента: «…составлением оперативного плана руководила уездная пятерка в составе: начальника УГБ тов. Лейман, уполномоченного НКГБ ЛССР тов. Колтина, уполномоченного НКВД тов. Васенкова, секретаря укома КП(б)Л тов. Мазецис и уполномоченного ЦК КП(б)Л и СНК тов. Белоглазова».

Тукумская операция, по свидетельству той же записки, началась в 12 часов ночи с 13-го на 14-е июня одновременно по городу и волостям уезда. В результате операции: Подлежало изъятию – 148 чел., изъято глав семьи – 131 чел., изъято членов семьи – 318 чел., бежали и скрылись от ареста – 11 чел., уехали в Ригу – 4 чел, уехал в Елгаву – 1 чел., больной – 1 чел. Вся операция заняла около шести часов, а в отдельных районах затянулась до 8 часов вечера 14-го июня. Эшелон с изъятыми задержан и простоял около 2-х суток на станции Тукумс 2.

И тут в задержаниях «врагов» проходило не все гладко. Например, уполномоченный в своей записке жалуется на то, что каждой опергруппе было дано задание на арест 4-5 семейств, расположенных на разных расстояниях, что создавало затруднения в ускорении работы и сохранении конспирации. Кроме того, некоторые работники партактива и милиционеры не справились с техникой оформления протоколов обыска и описи имущества, что вызвало повторную работу. Высланная помощь из Риги – 25 человек из рабочей гвардии – опоздала на 3 часа, вследствие чего операция задержалась.

Места концентрации депортируемых были организованы на станциях: Абрене, Аглоне, Алоя, Аура, Ауце, Балвы, Болдерая, Вайноде, Валка, Валмиера, Варакляны, Вецумниеки, Вентспилс, Вишки, Гарозе, Гривы, Гулбене, Даудзевы, Даугавпилс, Добеле, Дундага, Дурбе, Джуксте, Елгава, Жигури, Зилупе, Иецава, Индра, Крустпилс, Краслава, Лиепая, Лиелварде, Ливаны, Лудза, Мадона, Мейтене, Ницгале, Огре, Пабажи, Приекуле, Резекне, Руйена, Салдус, Сигулда, Скривери, Скрунда, Сунтажи, Тукумс 2, Угале, Цесис, Эглайне, Яунпиебалга. В Риге концентрационные места были оборудованы на станциях Торнякалнс и Шкиротава. В общей сложности для транспортировки были задействованы более 660 вагонов.

                  

На фото: Эшелон на станции Огре. 14 июня 1941 г.


С депортируемыми особо не церемонились. Оперативники врывались к ним посреди ночи, проводился обыск на предмет наличия драгоценностей и оружия, высылаемым давалось меньше часа на сборы в дорогу… Из рассказов ссыльных (Олег Виюмс, 1931 г. рожд.): «14 июня рано утром нас – мать Анну Виюму, отца Петера Виюма, бывшего старшего лейтенанта латвийской армии – разбудил громкий стук в дверь. Отец открыл дверь, и в квартиру вошли чекисты с помощниками. Произвели обыск, искали оружие и драгоценности. Нам сообщили, что мы перемещаемся в другие районы государства. Можем взять с собой 50 кг вещей, дали 30 минут собраться. … Машины, солдаты, группы людей, дети все это производило невообразимый шум. На рельсах длинные вереницы товарных вагонов. Происходит погрузка в вагоны. Мы подъехали к вагону. Большая дверь открылась, мы по списку сели в вагон…».

Что представляли собой вагоны и как они выглядели, можно узнать из рассказов участников тех событий. Таким увидел вагон ссыльный Янис Дрейфельд: «Последовал приказ «грузиться» в один из вагонов. Тот был уже почти полон, однако время от времени двери открывались, и новые семьи втискивались внутрь. … По обеим сторонам от дверей были наспех сколочены двухэтажные нары. Выше них едва пропускали свет маленькие зарешеченные оконца. Середина вагона между нарами оставалась свободной; у задней стенки не забыли прорубить отверстие в полу для отправления естественных надобностей. Там же вдоль глухой стены вагона рядами были выложены буханки хлеба… На станции Шкиротава вагоны простояли трое суток – 14, 15, 16 июня. Загнанным в вагоны людям выходить не разрешалось. Даже ходить по своей надобности приходилось тут же, в вагоне, у всех на виду… остальные старательно отводили глаза, но унижение от этого не уменьшалось… Раз в день в вагон приносили два ведра воды. На каждого по пол-литра для питья. О том, чтобы умыться, не могло быть и речи».

Из воспоминаний Гунара Кродерса (1926 г. рожд.): «…Нас разбудил властный продолжительный звонок в дверь. В коридоре раздались мужские голоса, потом послышался плач матери. Затем события развернулись так: я, опешивший, ничего не понимающий, хожу из одной комнаты в другую; мама, упав на кровать, рыдает: «За что? Ну скажите, пожалуйста, за что?»; отец, когда один из троих сотрудников ведомства Берии спросил, имеет ли он оружие, поднимает ручку с пером и каким-то жутким спокойным голосом произносит: «Вот моё оружие – единственное!» – и тут же сосредоточенно, даже педантично начинает укладывать в портфель свои рукописи. Отец не предполагал тогда, что больше они ему не понадобятся. Единственный, кто разумно, в соответствии с обстановкой, действует, Ольгерт. Вместе с молодым, одетым в кожаную куртку энкавэдистом, он деловито кидает в чемоданы какие-то вещи. В коридоре хмуро прохаживается скуластый красноармеец с винтовкой наперевес. Официально нам объявляют, что просто вывозят за пределы Риги, в деревню. И всё.

Утро выдалось пасмурным. Окутанная густым промозглым туманом площадь товарной станции Торнякалнс запружена людьми. Отцов уже нет с нами. Чинно прохаживаются среди узелков, чемоданов, плачущих женщин и ребятишек хмурые энкавэдисты. На железнодорожных путях – длинные составы товарных вагонов. То здесь, то там звучат отрывистые команды: «По вагонам! Живей, в такую-то мать!». Задвигаются двери «телятника». Становится темно, словно в преисподней. В полу проделано небольшое отверстие. Завешиваем его со всех сторон простынями, и визуально туалетная проблема решена»… На Таймыре Гунар Кродерс прожил 58 лет, был почетным гражданином г.Норильска. Умер в 1999 г.

Всю дорогу к месту своего нового жительства люди находились в неведении, и только уже после приезда ссыльным сообщали, что они сосланы на поселение сроком на 20 лет без права выезда с места жительства.

Народный комиссар внутренних дел СССР Л.Берия утвердил секретный план мероприятий, согласно которому распределялся спецконтингент из Латвийской ССР по расселяемым областям. Выглядел он следующим образом: Главы семей – 5 770 человек направлены в Юхновский лагерь, уголовники – 1180 чел. в Белбалтлаг и 1000 чел. в Онежский, членов семей – 6850 чел. в Красноярский край. Конвоирование эшелонов в пути и охрану в лагерях военнопленных возложено на конвойные войска НКВД. Учет, режим и питание глав семейств в лагерях возложено на Управление НКВД по делам военнопленных. Снабжение производится за счет фондов ГУЛАГа НКВД СССР. Питание в пути следования производилось через железнодорожные буфеты Наркомторга СССР, из расчета три рубля, включая 600 гр. хлеба на 1 человека в сутки. Расходы на проведение операции по выселению и этапированию до места выселения 60000 человек, исчисленные, согласно прилагаемой сметы в сумме 13 млн. руб., произведены за счет НКВД и НКГБ СССР. Расселение и трудоустройство поселенцев возложено на НКВД и НКГБ, с направлением их на работы в предприятия лесной промышленности, совхозы и кустарно-промысловые артели.

Сколько было израсходовано средств в действительности рассказывает сохранившаяся в архиве смета расходов по переселению 85000 человек с территории Прибалтики и Молдавии. Приведу некоторые цифры. Одна только перевозка 85000 человек обошлась государству в 3 млн. 35 тыс. руб. Расходы на содержание и перевозку сотрудников органов безопасности составили 2 млн. 387 тыс. руб. (сотрудники (7000 чел.) получали 20 руб. в сутки в течение 10 суток и по 5 руб. «квартирных» в течение 7 суток (1 млн. 645 тыс. руб.)). Содержание охраны и ее обратный проезд обошелся казне в 433 тыс. руб. (1 540 чел.). Содержание медработников и их обратный проезд – 290 тыс. руб. (280 чел.). Расходы на питание в пути 85000 чел из расчета 3 руб. в день – 5 млн. 100 тыс. руб. за 20 дней. Общая сумма расходов составила 18 млн. 500 тыс. руб.

Беззакония, злоупотребления должностных лиц своим положением, жесткие меры властей, которые должны были нормализовать обстановку в стране, на деле только усугубили ее, вызвав массовые недовольства среди населения. Многие, страшась ареста и ссылки, ополчились и ушли в леса, заняв враждебные позиции против властей. В попытке смягчить ситуацию НКГБ СССР 15-го июня в спешном порядке издает указание, согласно которому, в случае выявления лиц, арестованных или сосланных по ошибке, поставить вопрос об их освобождении. Из указания НКГБ СССР от 15-го июня: «…Имеются также сведения о том, что в ряде мест у выселяемых отбираются бытовые ценности (часы, портсигары, кольца и пр.). Напоминаем, что изъятию подлежит только оружие, валюта, золото и серебро в слитках и контрреволюционная литература… Профильтровать весь состав заключенных и в случае выявления лиц, арестованных неправильно, также поставить перед НКГБ СССР вопрос об их освобождении из заключения и возвращению из высылки их семей…». По некоторым сведениям, нашлись такие счастливчики, которые вернулись домой, но их, к сожалению, было очень и очень мало.

Латвийский Государственный архив обработал информацию обо всех депортированных и разделил ее по некоторым категориям. Например, об арестованных 14-го июня (4 065 человек) известно, что арестанты по возрастному признаку поделились следующим образом: до 18 лет – 13 чел., от 18 до 60 – 3 727 чел., от 60 до 80 – 457 чел., старше 80 – 5 чел.; национальность арестованных: латыши – 3 318 чел., евреи – 559 чел., русские – 26 чел., другие национальности – 76 чел.; род занятий арестованных: торговцы – 616 чел., полицейские – 306 чел., тюремные надсмотрщики – 29 чел., офицеры – 166 чел., депутаты – 7 чел., дипломаты – 6 чел., судьи – 31 чел., учителя – 71 чел., врачи – 24 чел., священнослужители – 7 чел., студенты – 15 чел., лесники – 39 чел., крестьяне – 1 345 чел., волостные старосты – 44 чел., волостные секретари – 13 чел. Одной из главных причин ареста служила принадлежность к организации айзсаргов.

Такая же статистика существует и на подлежавших выселению в административном порядке. Национальности высылаемых: латыши – 8 100 чел., евреи – 1 212 чел., русские – 519 чел., немцы – 10 чел., другие национальности – 151 чел.; возраст высылаемых: до 7 лет – 1 610 чел., от 7 до 16 лет – 2 131 чел., от 16 до 60 лет – 5 510 чел., от 60 до 80 лет – 691 чел., старше 80 – 50 чел.. Высланы в Красноярский край – 7 518 чел., в Томскую область – 1 599 чел., в Карагандинскую область – 28 чел.

По дороге к месту ссылки умерли 28 человек и родились 7 детей. Всего депортировано 141941 человека, 7077 мужчин и 7117 женщин.

Из докладной записки В.Н.Меркулова И.В.Сталину, В.М. Молотову и Л.П.Берии об окончательных итогах операции по аресту и выселению антисоветского элемента из Литовской, Латвийской и Эстонской ССР от 17-го июня 1941 г.: «Совершенно секретно. №12288/м. Проведены окончательные итоги операции по аресту и выселению антисоветского уголовного и социально-опасного элемента… По Латвии: Арестовано – 5625 чел., Выселено – 9546 чел., Всего репрессировано – 15171 чел. … Всего по трем республикам: Репрессировано – 40178 чел.». Далее приводится статистика на каждые категории граждан. Например, только активных членов контрреволюционных националистических организаций со всей Прибалтики выслано 11038 чел. Дополнительно тов.Меркулов сообщает, что во время проведения «операций по изъятию» имели место вооруженные конфликты и попытки к бегству, в результате которых убиты 7 человек и ранены 4. Потери оперативников: убиты четверо сотрудников, ранены четверо. Из них убиты: командир Отдельного разведбатальона стрелковой дивизии, участковый уполномоченный милиции Бермар, милиционер Дубельс, привлеченный на операцию активист рижского завода №464 Кондратьев, легко ранены – курсант Высшей школы НКГБ Савин, красноармеец Сирота, красноармеец Бабков, шофер автомашины. Лица, которые в силу разных причин, отсутствовали в момент операции (болезнь, перемена места жительства и пр.) будут изъяты дополнительно в период текущей оперативной работы органов НКГБ и НКВД.

Тут надо сказать, что Латвийский Государственный архив в 2001 году уточнил количество высланных из Латвии в июне 1941 года. По найденным и обработанным документам можно достоверно определить, что были депортированы 15424 человека.

Естественно, что ни слова об этих событиях не было упомянуто в Латвийских газетах. Никакой возможности узнать о том, что случилось с близкими, не было. Все было строго секретно. Единственной надеждой депортируемых были записки, выброшенные из окон вагонов на удачу. Некоторые из таких записок достигли своего назначения…

Как проходили суровые будни ссыльных в дороге к месту назначения можно узнать из их же воспоминаний. Рассказывает Гунар Кродерис: «…Уже пятнадцатый день в дороге. Сухари, стакан кипячёной воды, иногда тарелка тёплой похлёбки. Изредка спецпереселенцев выпускали из вагонов подышать воздухом, это были минуты бурного общения, обмена информацией. От рижан из других вагонов узнали, что в соседнем «телятнике» минувшей ночью от жутких болей в желудке скончалась Дзидра, сестрёнка моего школьного товарища Эгила. Что у молодой супруги известного архитектора Лапиня на глазах у всего вагона родился мальчик. И что два парня во время прогулки исчезли в лесу и в эшелон не вернулись. Рассказывали, что по злой иронии судьбы в одной теплушке едут в Сибирь и холёная жена богача Алксныса, владельца шести фешенебельных доходных домов, и неимущая семья дворника, состоявшего на службе у Алксныса. Шла молва и о том, что в эшелоне оказались люди с партийными билетами, безрезультатно требующие объяснения у начальника конвоя… Много говорили о начавшейся войне, хотя толком никто ничего не знал. …Первого июля эшелон специального назначения прибыл в Канск».

Проживая в поселении, ссыльному необходимо было в определенные сроки регистрироваться в спецкомендатуре, для чего существовали специальные контрольные листы. Ниже представлен один из таких листов.

                              

На фото: Контрольный лист Пейсаковского Ивана. Даты явки – 10, 20, 30 число каждого месяца (фото Госархив ЛР).

1 По поздним уточненным данным, эта цифра составляет 15 424 человека.

Содержание